ГЛАВА ШЕСТАЯ

Беспокойно коротал лагерь эту летнюю ночь. Отряды разошлись по палатам без привычного сигнала горна — Никита уехал с Семеном Петровичем. Вожатые всех шести отрядов томились в кабинете начальника лагеря и прислушивались, не раздастся ли стук мотора деда Антипа. Начальник лагеря ходил из угла в угол, как будто считал и не мог сосчитать, сколько шагов от одной стены до другой. Он останавливался только для того, чтобы послушать, не едут ли физкультурник и врач, а Иде Сергеевне казалось, что это он хочет отчитать ее за плохую воспитательную работу с Борисовым, и когда начальник лагеря останавливался, Ида Сергеевна нагибала голову, готовая все снести.

В комнате мальчиков первого отряда никто не спал. Какой тут сон! Все наперебой обсуждали исчезновение Кости и Павлика. Эта тема вполне устраивала Ваню Конденсатора. Он знал, что если ребята перестанут говорить о беглецах, то вспомнят Раю Тузикову и его письмо к ней, поэтому Ваня всячески поддерживал разговор о Косте.

— В стойбище к нанайцам уплыли, — говорил он, — и теперь все лето будут там охотиться и рыбачить...

— Да ты что! — горячился Петя Азбукин. — Сейчас стойбищ и в помине нет. У нанайцев такие дома, знаешь, как дачи! По-моему, они на острове сидят, как Робинзон и Пятница. Павлик рыбки наловил, они ее и жарят, а плот тебе просто пригрезился — бывает же мираж.

— А я, понимаешь, думаю, — вклинивался в разговор Сева, — они и правда на плоту уплыли. Этот Костя любит приключения.

Поварихе тете Насте тоже было не до сна, — она пекла пирожки. Вдруг мальчики не найдутся, тогда старшие ребята пойдут их искать и возьмут пирожки в дорогу. Питаться человек всегда должен, без еды никак нельзя. Поэтому профессия повара такая уважаемая. За этими думами тетя Настя опять забыла посадить на цепь Терешку, и пес преспокойно спал в своей будке: раз он не на цепи, значит, не на посту и может располагать своим временем, как хочет. Он и располагал — спал себе беззаботно, как в далекие щенячьи годы.

Девочки первое время шушукались под одеялами. Девчонки всегда найдут о чем посекретничать, а тут такое дело... Одна Рая Тузикова делала вид, что спит. Тогда и остальные постепенно одна за другой задремали.

Даже в малышовом шестом отряде нашелся человек, который не уснул сразу после отбоя. Этим человеком оказалась маленькая Луша. Луше надоело, что ее все считают трусихой, и девочка решила раз и навсегда избавиться от этого порока.

— Вот возьму и встану, — шептала она. — Встану и выйду на улицу. А там темно, а там лохматый Терешка, и сова летает.

Напугав себя такими словами, Луша поднялась и направилась между кроватями к двери. Но так как кроватей в комнате стояло много, а дверь только одна, Луша ее не нашла. Не отыскала она в темноте и своей собственной кровати и забралась под одеяло к Лене. Хорошо, что Лена не пиналась во сне и вообще спала, не просыпаясь, до самого подъема, а то бы девочки напугали друг друга. Там, на кровати у Лены, и нашли Лушу утром. Зато с тех пор, когда Луша боялась куда-нибудь пойти, она назло страху говорила: «Вот возьму и пойду»» И шла!

Перед самой грозой пришла моторная лодка деда Антипа. Спасаясь от дождя, дед, оба Петровича и Никита прибежали в кабинет начальника лагеря, оставив моторку тарахтеть на берегу протоки. Потом, отдышавшись, дедушка Антип сказал: «Хватит ей разоряться», взял зонтик начальника лагеря и пошел сливать бензин. Другим способом, как вы помните, мотор нельзя было остановить. Вскоре мотор затих.

Никиту, накинув ему на голову клеенку со стола, отправили спать. Ребята встретили своего горниста таким количеством вопросов, что стань он на все отвечать, разговоров хватило бы до самого рассвета. Семен Петрович доложил вожатым о бесплодных поисках, и все приуныли.

Как только прошла гроза, Семен Петрович поехал с дедом Антипом в колхоз «Рыбак», чтобы позвонить председателю Краснокуровского сельсовета и еще куда удастся и с утра организовать широкие поиски пропавших путешественников.

Один раз в три года мотор деда Антипа заводился с пол-оборота. Это считалось таким же редким явлением, как, например, встреча двух мух, одна из которых выпущена на Камчатке, а вторая— на острове Мадагаскар. Представляете, сколько им надо помотаться по свету, чтобы где-нибудь броситься друг другу навстречу. Но именно такой редчайший случай произошел в эту полную событиями ночь. Семен Петрович только еще думал засучить рукава, чтобы сменить Антипа, когда тот устанет крутить ручку, как мотор неожиданно затарахтел от первого рывка и без приключений доставил своих пассажиров до колхоза.

Краснокуровскую телефонистку звонок Семена Петровича оторвал от разгадывания кроссворда, и она побежала будить председателя сельсовета. Кстати, ребята, вы не знаете название какой рыбы, которая обитает только в Амуре, состоит из четырех букв, причем последняя буква «р»? Именно на этот вопрос в кроссворде телефонистка никак не могла ответить.

После того как прибежал председатель сельсовета и выслушал Семена Петровича, телефонным проводам, протянутым в тайгу по берегам Морошки, пришлось поработать. Они разбудили командира вертолета лесной охраны. Командир вертолета сам некоторое время назад был мальчишкой и знал, на что способна эта публика, поэтому он сказал:

— Мальчишки? Все ясно! Будем искать.

Когда раздался телефонный звонок на таежной метеостанции, радист Алеша не спал. Нет, он не дежурил, он просто выпускал новую стенную газету.

На метеостанции жили всего четыре человека — три девушки и Алеша, а также беспризорный и к тому же подраненный вороненок Федюшка с перебинтованным крылом. Настоящие печатные газеты попадали на метеостанцию нерегулярно, и Алеша восполнял этот пробел своей стенной, которая скромно называлась «Таежный рупор». Девушки писали в стенную газету почему-то неохотно, они говорили, что берегут чернила. Алеша в это не особенно верил, но не унывал и сочинял всю газету сам. Неудивительно, что весь критический материал каждого номера посвящался Тане, Гале и Люде (так звали девушек) и проделкам вороненка Федюшки. Они же были изображены на всех карикатурах.

Сейчас Алеша сидел и думал: чем заполнить последнюю колонку? Может быть, еще раз протянуть Люду за то, что она медленно чистит картошку, когда наступает ее очередь готовить обед? Алеша совсем собрался было написать об этом, но тут раздался звонок.

Радист выслушал председателя сельсовета и пообещал лично чуть свет выйти к берегу Морошки на поиски пионеров. Положив трубку, Алеша заполнил оставшееся место в газете сообщением о пропавших ребятах, повесил «Таежный рупор» на стену и лег вздремнуть. Так Люда спаслась от едкой заметки и смешной карикатуры.

Телефонные звонки докатились до леспромхоза, рыбозавода и других больших и маленьких населенных пунктов, и везде люди обещали рано утром выйти на розыски мальчишек.

Вызвался помочь в поисках и дядя Гоша — краснокуровский милиционер. Он прожил в Краснокуровке уже полгода, и никаких происшествий не случалось, только весной заблудился теленок. Милиционер дядя Гоша начал скучать, и вдруг — такое событие!

...Мальчики из первого отряда очень уж, видно, расшумелись, и сну это в конце концов надоело. Он неслышно прошелся между кроватей, и ребята сами не заметили, как уснули один за другим.

Сколько проспал Никита, — точно не установлено. Когда же рассвело, он вдруг проснулся, будто кто-то как следует толкнул его под бок. Проснулся Никита не просто так, а с готовым планом, как разыскать своего друга Костю. План этот был надежный и простой: надо срочно выдрессировать Терешку, чтобы он, понюхав какую-нибудь Костину вещь, пошел по его следам. Для этого требовалось превратить Терешку из простой дворняжки в сыскную собаку, только и всего.

Горнист моментально вскочил и стал будить Петю Азбукина, чтобы вместе с ним сейчас же приняться за дрессировку. До подъема оставалось час или два, и за это время следовало успеть начать и закончить Терешкино образование.

Сколько ни тряс Никита Петю за плечо, тот не хотел открывать глаза. Петя разоспался, и разбудить его было не так-то просто. Тогда Никитка применил испытанный прием: он подергал Петю за ногу. А как вы помните, Петя не любил, чтобы его ночью дергали за ногу, поэтому моментально сел и замахал на Никиту руками. Никита отскочил в сторону, а то Петя спросонья мог подкинуть оплеуху, и шепотом изложил ему свой проект.

План дрессировки Терешки Пете очень понравился, и приятели стали искать какую-нибудь Костину вещь. Но Костя их подвел: уходя, он уложил все свое имущество в рюкзак и оставил тумбочку пустой.

Казалось, гениальный план рушится. Но не такой человек Никита, чтобы отступить при первой неудаче. Когда стало ясно, что никакого наследства Костя не оставил, Никита шлепнул себя по лбу и выпалил:

— Надо найти сырую рыбу!

Увидев, что Азбукин смотрит на него, разинув рот, Никита разъяснил:

— Раз нет Костиных вещей, пустим Терешку по следу Павлика. А Павлик рыбак? Рыбак. Значит, если Терешка понюхает сырую рыбу, он побежит по следам Павлика!

Со сна Петя не нашел в плане Никиты ничего сомнительного, и друзья выскользнули на улицу.

Обогнув Терешкину будку, Никита и Петя направились будить тётю Настю, чтобы она дала рыбы и отпустила с цепи Терешку.

— Неужели опять проспала? — воскликнула повариха, когда к ней в дверь застучали ребята.

— Нам рыбы сырой надо, — объяснили они.

— И Терешку отцепите!

— Да что это делается? — ужаснулась тетя Настя и замахала полными руками. — Да у вас от сырой рыбы животы вспучит. Если проголодались, я пирожков дам, а сырую рыбу и не просите.

Кое-как объяснили ребята свою идею. Тетя Настя не очень в нее поверила, но дала карася и пошла с мальчиками к Терешкиной будке. К ее ужасу, пес, радостно поскуливая, встретил их по дороге. Значит, она опять забыла посадить его на цепь и оставила лагерь на ночь без надежной охраны...

Итак, началось «натаскивание» Терешки. Для дрессировки приятели выбрали поляну между лагерем и протокой.

— Первым делом, — сказал Никита, — надо приучить его приносить палку.

Никита поплевал на палку и, повертев ее перед носом собаки, швырнул в траву. Для Терешки это было любимым развлечением. Не успела палка упасть, как пес кинулся за ней.

— Способный пес, — заметил Азбукин. — Теперь я кину.

Терешка притащил и Петину палку.

— Поддается, — обрадовался Никита. — Пойдем дальше. У тебя есть носовой платок?

Носовой платок, вообще-то, у Пети имелся: чистенький и разглаженный, он лежал в рюкзаке с тех пор, как его туда положила мама, провожая сыночка в лагерь. Но не будешь же таскать платок в руках! В трусах-то карманы не предусмотрены. Поэтому платка с собой у Пети не оказалось.

— Тогда снимай майку, я дам ее Терешке понюхать, а ты спрячься в кустах, пусть он тебя по запаху найдет.

— Ты только быстрей, — попросил Азбукин, стаскивая майку, — а то там комары.

Петя скрылся в зарослях и крикнул: «Готово!». Никита сунул Петину майку под нос Терешки и, когда решил, что пес вдоволь нанюхался, приказал:

— Ищи, Тереша, ищи!

Терешка подскочил, пытаясь лизнуть дрессировщика, а когда это ему не удалось, запрыгал вокруг Никиты, радостно повизгивая.

Петя в это время воевал с комарами и ждал. Чтобы как-то скоротать время, он принялся считать убитых комаров. Когда он насчитал сорок два комариных трупа и выглянул, Никита все еще отбивался от разыгравшейся собаки. Картина эта возмутила Азбукина.

— Здравствуйте! — закричал он. — Меня тут комары заели, а он с собакой забавляется!

Наконец Терешка добился своего — лизнул Никиту в щеку и стал кататься по траве.

— Перепрячься, — попросил Никита. — Он тебя уже увидел.

— Нет уж, прячься сам, — вылезая из кустов, запротестовал Азбукин. — Пусть и тебя комары покусают.

Никита самоотверженно снял рубашку и побежал в кусты. На этот раз Терешка решил, что ребята хотят поиграть с ним в прятки, быстро разыскал лагерного горниста.

— Ну, вот, — даже заплясал Никита. — Дело идет. Теперь дадим ему понюхать карася.

— Подожди, — возразил Петя, — давай сначала разбудим Иду Сергеевну. Пусть она построит отряд, а то Терешка пойдет по следу, а никого нет.

— Сами пойдем, — отрезал Никита и сунул карася под нос Терешке.

Терешка понюхал и с удивлением посмотрел сначала на Никиту, потом на Петю.

— Ищи, Терешка! — приказали дрессировщики.

Пес виновато завилял хвостом, что, мол, вы от меня хотите, не пойму никак. Потом прижал уши и лег.

— Дай ему еще раз понюхать.

Нюхать снова карася собаке не хотелось, Терешка завертел головой.

— Держи его за морду, — приказал Никита.

Пока Петя Азбукин держал Терешку, Никита прижимал к его носу карася и приговаривал:

— На, на, хорошенько нюхай... Отпускай! — наконец крикнул он.

Почувствовав свободу, пес кинулся от своих дрессировщиков в лагерь.

— Вот видишь, — обрадовался Никита, — наверное, Павлик уже в лагере. Бежим!

Но Терешка подвел: он забился в свою будку и не хотел вылезать, пока Никита и Петя не ушли.

— Времени в обрез, — жаловался Никита, — а то бы мы его вышколили.

К самому подъему вернулся Семен Петрович. Он доложил, что уже много людей вышло на поиски Кости и Павлика и даже вылетел вертолет. А Никите физкультурник привез потерянный мундштук от горна, — оказывается, он валялся в лодке.

После завтрака выступил на поиски первый отряд во главе с Идой Сергеевной и Семеном Петровичем. Для Кости и Павлика захватили целую сумку еды, а Май Петрович взял полный саквояж медикаментов.

Опять полилась над дорогой, что бежит вдоль Утиной протоки, отрядная песня:

            Выходите, запевалы,
              В первый ряд.
           Песню дружную подхватит
              Наш отряд.
           Песню дружную подхватит,
           А хороших песен хватит
           У ребят, неунывающих ребят!

Рая Тузикова и Ваня Иванов шагали рядом, и Ваня рассказывал Рае, как сделать самый простой транзисторный приемник.

В это же самое утро из Краснокуровки вдоль левого берега Морошки уже шли охотники. С верховьев той речки, через которую не могли перебраться первобытные люди Ко и Па, вышел радист метеостанции Алеша. Таня, Галя и Люда махали ему с крылечка, а вороненок Федюшка стучал клювом в окно. Над тайгой летел вертолет лесной охраны. На катере из леспромхоза ехали комсомольцы-лесорубы.

Да разве у нас дадут пропасть человеку, если он попал в беду!